|
— Гога, надевай рубашку. Пусть пощекочут меня. Мо- жет, моя спина им тоже понравится,— снимая рубашку, предложил Джамиль. — Да я привык уж,— ответил Гога, но тут же торопливо надел рубашку. Спина пылала, точно отхлестанная крапивой. Слепни вначале, как бы удивляясь, растерянно носились возле голой спины Джамиля. Коля заметил это: — Я же говорил, потерпи. Так нет, спины ему, видишь ли, жалко стало. Но вскоре хлестские удары друзей загуляли и по белой спине Джамиля. Она у него покраснела, как под жгучим июньским солнцем... У берегов протока уже потемнела и приняла оттенки закаленной стали. Коля поднялся чуть вверх по течению и высыпал с десяток раздавленных оводов в реку. Когда они поравнялись с шалашом, вода взыграла, словно кто горсть камней бросил... Готовьте воду, костер разводите, дров несите,— подобревшим голосом дал команду главный рыбак. Ребята бросились се выполнять. Первый же заброс оказался удачным. Колька вымахнул на берег черноспинного красавца таежных рек граммов на четыреста. — Первый есть,— спокойно сказал он. Хариус тяжело шмякнулся на траву, замер, веером поставил спинной плавник, расписанный всеми цветами радуги, зазолотился. Сколько Коля ни ловил хариусов, каждый раз ненасытно любовался их красотой — красотой мгновенной, поражающей сознание. Ни он сам, ни дед Кузя, никто другой не могли объяснить, почему сказочно красив в первое мгновение вытащенный из воды хариус. Пока подбежали ребята, хариус уже поблек. Гога возбужденно спросил: — На моих оводов поймал? Колька не ответил. Ловко насадив следующего овода па крючок, он- поплевал на него и, что-то пошептав, снова закинул удочку. Обжигаясь, прихлебывая из котелка пахнущую дымком уху, Гога похваливал: — Ни в жисть не ел такую! — Это еще что,— тоном старшего говорил Коля. Ел он сам неторопливо, солидно.— Вот мы с Дедом Кузей раз сварили тройную уху — пальчики оближешь! Сварили ершей— сцедили. Так три раза. А напоследок налима отварили. Ложка стояла! ...Уже в сумерках приятели расставили переметы, донки в излучине протоки, где тайга обрывалась у самой воды и корни змеились по песчаному дну. Колька знал, что в этом месте ночами хорошо лоеятся налимы, а нередко и таймени.
 |
RSS канал комментариев
